Вадим изучал похожую поделку, только исполненную в образе радиоприемника. Их в свое время производили в секретной лаборатории в Ливии. Правда, то производство уже лет пять не работало, уничтожили его на корню. Как Каддафи взял курс на открытость и видимое миролюбие, так лавочку и прикрыли. Это Веклемишев знал точно. Информация пришла из «Моссада», а те парни, как правило, дезу не сливают. Выходило, что кто-то подхватил выпавшее из рук знамя…

Мешать латиносу было чревато возможностью заработать кусочек свинца в жизненно важный орган. Несомненно, тип с пистолетом в передней части салона не только устрашал пассажиров, но и внимательно следил за подельником с миной. Не было сомнений, что сосед Вадима играет одну из главных ролей в спектакле, и его старший товарищ с пистолетом сделает все, чтобы это представление не сорвалось. Не исключалась возможность, что где-то рядом засел еще один террорист, страхующий латиноса. Да и сам господин бомбист, если попытаться помешать ему, от страха или от отчаяния может случайно или вполне осознанно привести в действие взрыватель. И тогда вспорхнут они всем списочным составом «Боинга-747» рейса Лондон – Асунсьон к небесному куполу, аки архангелы, крылья широко раскинув…

Эти размышления в считаные секунды пронеслись в сознании Веклемишева. Результатом мозгового штурма явилась наиболее оптимальная линия поведения – спокойствие и неподвижность. Не поворачивая головы, Вадим краем глаза проследил, как сосед наконец воткнул взрыватель в гнездо и вскочил с кресла. Он медленно пошел по проходу, подняв над головой ноутбук-мину. Вадиму было видно, что большой палец правой руки латиноса лежит на головке эрзац-флешки. Надо полагать, взрыватель исполнен в нажимном варианте. Веклемишев принял данное наблюдение к сведению.

– У этого человека в руках мощное взрывное устройство, – громко провозгласил пожилой и повел стволом пистолета в сторону латиноса. – Если кто-то попытается оказать нам сопротивление или захочет обезвредить мину, произойдет взрыв, и самолет развалится на кусочки.

Пожилой мрачно обвел взглядом пассажиров.

– Мы готовы к смерти, – зловеще сообщил он и сразу резко выкрикнул: – А кто из вас хочет отправиться на тот свет?

Пассажиры затравленно молчали. Было лишь слышно, как глухо стонет лежащий на полу раненый стюард. Им сейчас занималась напарница пожилого. Она вскочила с кресла следом за ним, юркнула за занавеску к пилотской кабине и скоро вернулась обратно, что-то буркнув в спину подельнику. Надо полагать, доложила, что там все в порядке. Вероятно, стюард сработал в целом как надо, хотя малость и лопухнулся, поймав пулю в живот. Сейчас женщина стояла на коленях, пытаясь перевязать его.

Латинос прошел через весь салон и встал рядом с «туристом». Он опустил ноутбук на уровень груди, но палец со взрывателя не снял. В это же время справа от прохода, впереди через два ряда от того места, где сидел Веклемишев, из кресла поднялся мужчина европейской наружности, лет сорока. Он коротко кивнул пожилому и двинулся в конец салона к служебным помещениям.

Через считаные секунды из-за перегородки послышались женские визги, а вскоре из распахнутой двери одна за одной вылетели три стюардессы.

– Присаживайтесь, сеньориты, – через весь салон крикнул им пожилой, и голос его посуровел: – Я кому сказал, сесть! Это захват самолета!

Стюрадессы испуганно кинулись выполнять приказание. Одна плюхнулась в опустевшее кресло рядом с Вадимом, вторая – заняла место террориста, который вытолкнул их в салон, а третья, пометавшись по соседнему проходу и не найдя, где пристроиться, опустилась прямо на пол.

«Европеец» задержался в служебном помещении. Он появился через несколько минут и занял позицию в конце салона у входа в отсек для обслуживающего персонала. Осторожно оглянувшись, Вадим отметил, что тот также успел вооружиться пистолетом, правда, без глушителя. И то верно: соблюдать тишину уже не требовалось. Викинг даже марку успел заметить: «Кольт-1911». Такой же, видимо, и у пожилого. Издалека не рассмотреть, но схож крупными габаритами. По всему выходило, что стюард оборудовал на кухне тайничок – себя и товарищей обеспечил оружием.

За время отсутствия «европейца» пожилой угонщик успел прочитать пассажирам лекцию о том, как им следует себя вести. Запрещалось вставать из кресел, разговаривать друг с другом, пользоваться мобильными телефонами и так далее, согласно обычному перечню требований террористов. За все возможные прегрешения кара полагалась также стандартная: смерть.

Вадим уже не сомневался, что угонщики не блефуют. Выстрелы в салоне первого класса наглядно подтвердили серьезность их намерений. Стрельба в самолете, летящем на высоте двенадцати километров над землей, может привести к его разгерметизации. Кому как не Веклемишеву знать статистику, что в девяти случаях из десяти резкая потеря давления в фюзеляже приводит к катастрофе. Пилоты просто не успевают среагировать на разгерметизацию.

Можно с уверенностью сказать, что и угонщики представляли возможные последствия, но все равно пошли ва-банк, причем на грани фола. А то что начали захват непосредственно со стрельбы, а не с банального запугивания, также объяснимо. Подобная тактика очень хорошо дисциплинирует заложников – все меньше рассказывать, кто здесь главный. Как там у классика: «Теория мертва, но вечно зелено древо жизни…»

И подготовка к акции очень смахивала на профессиональную. Мина-ноутбук, внедренный на рейс стюард, оружие на борту, посадка фигурантов в разных аэропортах… А уж выстрелы в первом классе дают волю буйной фантазии. На демонстрацию силы эта перестрелка точно не тянула, так как она произошла не на глазах у основной массы зрителей. Из этого следовало, что угонщики тщательно планировали, против кого применять оружие. Правда, ранение стюарда не очень вписывалось в общий сценарий захвата. И это настораживало. Выходило, что в самолете, помимо самих угонщиков, были еще вооруженные люди. И у них также пистолет с глушителем, и они сумели пройти через контроль в двух аэропортах. Но что это может означать – сопротивление захвату или разборку? Пока непонятно…

Версии и предположения вихрем носились в голове Веклемишева. Уравнение никак не выстраивалось. Неизвестных величин в нем набиралось в избытке. Можно было лишь догадываться, что произошло с экипажем. По времени и по ощущениям Вадима стрельба случилась только в салоне первого класса. Вероятнее всего, летчиков не «мочили», а дали испить соколам парагвайским приготовленный стюардом кофеек. Хорошо, если он был заряжен снотворным, а не чем-нибудь покрепче.

Очень интересовало, в кого стрелял стюард. Из тех, кто летел в первом классе, Вадим знал лишь брюнетку с телохранителями. Но и кроме них там могли быть другие пассажиры. Кстати, оружие, из которого ранили стюарда, в самолет бодигарды пронести не могли. Вадим был рядом, когда их досматривали в Хитроу и Майами. Значит, пулю стюарду в живот должен был вогнать кто-то другой. Еще одно неизвестное…

Очень тревожил вопрос, который можно было охарактеризовать как жизненно важный: если экипаж в отключке, почему самолет не падает? Ответ напрашивался сам собой: «Боинг» летит на автопилоте. Но ему когда-то нужно садиться. На самоубийц угонщики точно непохожи. Тогда, возможно, экипажу вкачали легкое снотворное, чтобы они на начальном этапе не дергались. Нельзя исключать и то, что кто-то из пилотов находится в сговоре с захватчиками… Однако и то, и другое не более чем предположения.

Неизвестно и главное. Какие цели преследуют угонщики? Какие требования и кому они хотят предъявить? Интернациональный состав террористов давал волю фантазии. Ближний Восток Веклемишев как специалист отсек, почти не сомневаясь. Во-первых, внешне никто из угонщиков не тянул ни на палестинцев, ни на иракцев, от которых можно было ожидать подобных эксцессов.

Сирия, Ливия, Иран и Ливан также не были родиной ни одного из этих ребят. Быть может, только немолодая смуглая женщина с черными глазами, что ходила в напарницах пожилого, сошла бы за уроженку тех мест. Но с таким же успехом она могла оказаться и испанкой, и аргентинкой, и чилийкой, и даже грузинкой. Кстати, испанский язык, на котором разглагольствовал перед пассажирами «турист», был не чистым. По акценту и внешнему виду Вадим мог определить его как уроженца балтийских народов Европы. Скорее – датчанина или голландца.